Несмотря на огромную усталость, сон к Канни не шел - слишком свежи были впечатления и велико любопытство. Девушка осторожно подняла голову с плеча тифлинга и выбралась с лиственного ложа, обширного и уютного настолько, что отпала всякая необходимость в спальных мешках. Жрица спокойно сидела поодаль, наблюдая за входом в сад, пока остальные отдыхали.

- Кто ты? – так и не сумев собраться с мыслями, просто спросила Канни, усевшись рядом и искоса поглядывая на собеседницу.

Обе они были одеты в кожаные одежды, желтоглазы, темноволосы, и несомненное сходство между, казалось бы, совершенно чужими и разными женщинами, отрицать было бы абсолютно бесполезно.

- Тебя ведь не имя мое волнует, Фукуро? – с легкой усмешкой ответила жрица, и Канни ошеломленно выдохнула.

- Нечестно. – заметила она, не сразу, но все же беря себя в руки. – Ты, очевидно, меня знаешь, а я-то тебя - совсем нет.

- Юми. – уже более мягко представилась эльфийка. – А что я такое тебе должно быть понятно и без объяснений. Видишь ли, отсюда же и мои познания о тебе. Когда к такому городу, как Салданэсселар, имеют отношение сразу два отпрыска Баала, это не может остаться незамеченным. Наши имена здесь не знают только младенцы и безумцы – вздохнула она, с видимой досадой смахнув с себя упавший листочек. – А то, что второй - именно ты, понятно, просто потому что ты здесь. Никого другого, даже в такое время, не пропустили бы в город наши командиры. Среди них, к сожалению, достаточно лиц влиятельных, и притом настолько закостенело упрямых, что и осада города не станет для них достаточно веским поводом, чтобы довериться чужакам.

- Да и меня в город особенно не зазывали. – усмехнулась Канни, еще пристальнее изучая лицо и каждое движение столь неожиданно обретенной сестры. – А ты? Как ты попала в Салданэсселар? Ведь в мирное время нас, отродий, наверняка бы сюда не пустили.

Обе женщины негромко рассмеялись от подобного сравнения древнего города с портовым кабаком, куда не пустили расшумевшегося подвыпившего матроса.

- Я родилась с самом Салданэсселаре. – объяснила Юми уже серьезнее. – Выросла здесь и, в отличие от тебя, не посвятила жизнь путешествиям во плоти - мне всегда нужно больше, чем остальным. Я посвящаю свободное время путешествиям по пустошам, городам и Планам в астральном теле. В выборе круга общения я так же амбициозна. Горожане не представляют значительного интереса как собеседники, дружба и связи с ними хрупки, да и они не горят желанием общаться со мной - дитя Бога Убийств совсем не кажется им забавным. Впрочем, меня это давно перестало волновать. Я живу в гармонии с природой и богами, что еще нужно уважающей себя жрице. А моя тяга к восстановлению сломанных костей и ветвей, починке различных сломанных… тушек… несколько сглаживает впечатление от моего скверного характера. Так что я такая, как есть, ничего с этим не поделать. Мне и горожанам остается лишь примириться и получать удовольствие.

- Я, в общем-то, тоже такую жизнь не выбирала. – призналась Канни. – Просто так уж вышло. А ты, выходит, жрица? Жрица Баала?

Подобное предположение настолько удивило эльфийку, что сначала она не смогла найти слов для ответа, потом же просто расхохоталась.

- Баал мертв. – напомнила она, все еще посмеиваясь. – Противоестественно было бы устанавливать связь с мертвецом, уж не говоря о том, что для получения магических сил почивший бог бесполезен. Да и, знаешь ли, я сомневаюсь, что клерики Баала или, скажем, Бэйна вообще трудились кого-то исцелять.

- Мне это тоже кажется сомнительным. – согласилась головорез, мысленно выругав себя за столь глупый вопрос. – Просто… понимаешь, я - аватар. Мне не менее сомнительным казалось то, что таких как мы под свое покровительство могут принять другие боги, особенно добрые.

- Доброта их - неверно истолкованная обывателями житейская мудрость. – весело заметила Юми. – Они видят в душах то, что не разглядеть простым смертным.

Лукавая улыбка играла на ее лице, подчеркивая красоту его черт. В этот момент было особенно заметно, что напускаемое жрицей на себя безразличное высокомерие являлось не более чем маской. Впрочем, носить которую у жрицы были вполне значимые основания.

- Смертные не проявляют к тебе уважения, потому что попросту тебя боятся. – понимающе усмехнулась Канни. – Как боятся меня или Хаэр'Далиса. А в Имоен никто обычно не может разглядеть чуждую сущность. Ей, наверное, повезло больше. – без малейшего намека на зависть предположила она.

- Эта девочка - одна из нас? – чуть удивленно переспросила Юми. – Отчего тогда она тоже не превратилась в аватар, когда ситуация вышла из-под контроля?

- Насколько я могу судить о том немногом, что знаю о тифлингах… - медленно начала головорез, размышляя над каждым словом. – У каждого из нас есть внутренняя темная сущность и, как следствие, альтернативный облик. Обычный тифлинг может не знать о своих особенностях, как долгое время было с Имоен. Узнав же, может учиться их контролировать, а иные - даже использовать в своих целях, что неплохо получается у Хаэр'Далиса.

Юми слушала сестру, задумчиво рассматривая свои, более похожие на когти, аккуратно подточенные ногти, порой согласно кивая. Да уж. Такие гены сапогом не прихлопнешь.

- Айреникус произвел над нами некие ритуалы, забрав в результате наши божественные души. – продолжала рассказывать Канни. – В нас осталась лишь та самая сущность, метка Баала, которая время от времени и одерживает надо мной верх.

- Вот… гаденыш! Но тогда... – ужасная догадка поразила Юми. – Тебе нечего противопоставить неумолимой воле аватара!

- Думаю, так оно и есть. – пожала плечами ее сестра. - Душу Имоен нам недавно удалось вернуть, так что ее борьба с самой собой закончилась. По крайней мере, на какое-то время. А теперь - моя очередь.

- Любопытно! Как же вы ее вернули? – оживленно заерзала эльфийка, вполне, впрочем, догадываясь о том, каким будет ответ.

- Вежливо попросили ее назад у Бодхи. – осклабилась головорез. – Жаль, из-за наших любезностей от нее самой ничего не осталось. А ты… знала ее раньше? – вдруг спросила она, уловив легкую тень, скользнувшую по лицу жрицы при упоминании этих двух имен.

- Мы не были с Изгнанниками друзьями в далеком прошлом, если ты это имеешь в виду. – усмехнулась Юми. – Но, разумеется, я встречала их при дворе королевы Эллесим. Йонелет был тогда придворным магом, обладавшим огромными силами и знаниями. Для меня самой магические знания имеют второстепенную ценность, потому наше с ним поле деятельности не было общим. Бодхи, в свою очередь, не обладала какими-то выдающимися талантами, однако, влияние ее на брата было огромно. Выдающейся была ее мучительная, всепожирающая зависть.

- Многообещающая комбинация. – иронично перебила Канни, усаживаясь поудобнее. – Начинаю представлять себе, чем все это могло обернуться.

- Не уверена, что ты можешь себе представить. – хихикнула жрица. – Эльфы - известные специалисты по части больших изящных интриг и милых маленьких пакостей. Так вот. Они добились всего. Он - вершин магического искусства, а она - невообразимого могущества и влияния при дворе. Надо ли говорить, что и золоченая туника оказалась недостаточно блестящей?

- Не знаю пока, в какую крайность эта парочка ударилась дальше, однако было бы им достаточно, получи они и то, за чем погнались? – риторически осведомилась головорез, и Юми согласно склонила голову.

- Безумцы замыслили недопустимое. – помрачнев, продолжала она. – Забрать всю силу из Древа Жизни, что поддерживает существование всего города и связь каждого его жителя с природой. Добившись этого, Йонелет рассчитывал вступить в пантеон Селдарина в качестве нового божества. Цена же подобного ритуала была чудовищна: гибель Салданэсселара и всех эльфов до единого, имеющих связь с Древом. Катастрофу удалось предотвратить в последний момент, но Древо было истощено, и многие горожане были на границе между этим миром и иным. Это было уже слишком. – воспоминания огоньками боли светились в золотистых глазах.

- И вот, где кроется роковая ошибка тех дней. – сумрачно вставила Канни. – Убей вы их на месте, а обстоятельства к тому вполне располагали, мы не сидели бы сейчас в осаде.

- Смерть быстра и милосердна. - злобно хохотнула жрица. - Да и не в стиле королевы Эллесим. Она обратилась с молитвой к Селдарину, и боги покарали брата и сестру участью хуже смерти. – пояснила Юми, но Канни продолжала недоверчиво качать головой. – Их божественные души, их высшие сущности, были отобраны, и ничего эльфийского не осталось в их сердцах и даже лицах. Их участью стала медленная агония, в которой они корчились бы, вспоминая о том, чего лишились из-за своей слепой жажды власти. Кто из Светлого Народа сотворит подобное преступление против Священного? И эти, опаленные собственным идиотизмом, опустошенные оболочки были навсегда изгнаны из города, который они, называя своим домом, едва не бросили в топку своих амбиций.

- Второй шанс. – задумчиво проговорила Канни, и жрица удивленно воззрилась на нее. – Я верю в то, что каждый заслуживает второго шанса, возможности исправить и искупить содеянное. Однако совсем не каждый хватается за данную ему возможность. Вот и наши герои свою образовавшуюся внутри пустоту заполнили жаждой мести?

- Полагаю, Йонелет воспринял изгнание просто как отсрочку в исполнении своих первоначальных планов. – отчеканила Юми. – Итак, он вошел во дворец, забрал королеву, запечатал ворота и, без сомнения, снова отправился к Древу. – мрачные мысли эльфийки, витавшие вокруг нее, уже физически ощущались в воздухе маленькими ураганчиками, неприятно покалывающими кожу электрическими разрядами. – Гибель Салданэсселара теперь - лишь вопрос времени. И хотя сила, дарованная мне Кореллоном, велика, в одиночку целый город мне не спасти.

- Полагаю, нас он поторопился списать со счетов. – заметила головорез зловещим голосом. – И от своего второго шанса отказался громко и четко. Теперь… есть у тебя идеи, как нам попасть во дворец? – она любопытно смотрела на могущественную жрицу.

Юми злорадно ухмыльнулась.

- Идеи есть. Всего-навсего надо освободить от захватчиков городской храм. – с ироничной улыбкой продолжила она. – Тогда я смогу осуществить Ритуал, который хотя бы на время восстановит нарушенную магическую защиту города.

- Что нам это даст? – тут же не удержалась от вопроса Канни, имевшая и о магических, и о религиозных ритуалах крайне смутные представления.

- Ммм... Не забивай свою симпатичную кровожадную головушку всякой магической ерундой. – терпеливо объяснила Юми. – Просто знай, Салданэсселар встанет против захватчиков сам. Щелчком выкинет со своих улиц всех призванных магией чудовищ, дунет - и рассеет темные чары, что, в свою очередь, сорвет печать с дверей королевского дворца. Впечатляет? Изгнанник, конечно, тоже не будет сидеть, сложа руки, и любоваться разрушением своих планов. И все же, продержавшись хотя бы пять минут, магическая защита даст нам шанс добраться до самого Айреникуса и побеседовать с ним по-свойски. - жрица приободрилась, и ее черты опять словно осветились изнутри каким-то волшебным невидимым светилом.

Бой за освобождение храма Риллифэйна Раллатила, охранявшегося отрядом крупных демонов, едва не вошел в историю - на скорбную ее страницу. Однако удача не отвернулась от дочерей Баала и их друзей, и вскоре измученные компаньоны уже шагали по освобожденным от чудовищ улицам Салданэсселара в сторону монументального здания королевского дворца.

- Тут я должна откланяться. – опытные глаза жрицы то и дело выцепляли из общей картины израненные тела соотечественников. – Время чинить тушки! Хотя… сомневаюсь, что кто-то из них после этого изможденному Баалову отродью даже чаю предложит... – устало и грустно усмехнулась Юми. – Счастливо, друзья. Вы это... Приходите. Ко мне. В храм... С дарами! Кто к нам в храм без подношений придет, того мы покараем на месте...

Мелодичный голос затихал по мере того, как она удалялась от компании, направляясь к ближайшим залитым кровью, но все же неизменно прекрасным «тушкам» раненых эльфов.

- Интересно, все дочки у Баала были с причудами? – глядя вслед жрице, задумчиво пробормотал Гаррик, и Канни с Имоен одновременно щипнули его за оба уха.

- Только дочки? – подлил масла в огонь Хаэр'Далис.

Канни затряслась от беззвучного смеха, мысленно примеряя всяческие причуды на угрюмого Саревока.

 

Следующая