Друзья миновали несколько пыльных полутемных залов, нервно отводя взгляды от находившихся там инструментов, заржавевших от бездействия. Канни же с нездоровым любопытством рассматривала каждый предмет, кивая головой, когда попадались знакомые ей приспособления.
- Прекрати. – не выдержал, наконец, Хаэр’Далис, сжимая руку девушки. – Не то расскажу тебе, как используются те, которые показались тебе незнакомыми.
Канни с испугом перевела взгляд на шрамы, отмечавшие лицо полудемона.
- Время в Планах течет иначе. – спокойно пояснил он. – На Материальном мой облик может удачно балансировать между юностью нашего скальда и сединами Келдорна. Однако же, проведя с сотню лет, шагая сквозь сотню Планов, я успел повидать все круги Баатора, один за другим. Восьмой круг – мой личный любимец. – добавил тифлинг игриво, намекая на имя девушки.
Оставив зловещие комнаты позади, компаньоны тем временем приблизились к дверям последнего в подземелье зала. Увы, они и впрямь пришли слишком поздно. Попытки допросить последнего специально оставленного в живых тролля результатов не приносили. Вероятно, тварь и смогла бы рассказать больше, если бы имела возможность сколько-нибудь внятно изъясняться на Всеобщем наречии. Однако все, чего удалось от него добиться, сводилось к безумному страху, который всем троллям внушал некий «большой хозяин, скрывающийся под землей». Потеряв терпение, Гаррик бросил в пленника заклинание Огненной Руки и с досадой отошел от дымящейся туши.
Налия не слышала их слов. Девушка в слезах безмолвно склонялась над бездыханным телом своего отца.
- Канни? – спустя довольно долгое время жалобно позвала она.
Головорез тут же с участием склонилась над ее плечом.
- Мой дом в руинах. – прошептала Налия, поднимаясь с колен. – Батюшка мертв… прошу вас, уйдем из этого… этого склепа…
- А как же… ну… тело? – нерешительно спросила Канни.
- Уцелевшие слуги позаботятся о его перевозке в фамильный склеп. – тусклым голосом отозвалась волшебница. – И вот золото, что я обещала вашей группе за это… мероприятие…
- Ты-то что намереваешься делать дальше? – покачала головой Канни, отталкивая ее руку с кошельком.
Налия ненадолго задумалась, затем вдруг встрепенулась, словно очнувшись ото сна, и с беспокойством оглядела своих спутников.
- Можно мне и дальше сопровождать вас? – робко попросила она.
- Как? – поразился Аномен. – Ты не попытаешься восстановить свой дом?
- Я… не могу. – потупилась волшебница, грустно качая головой. – После смерти батюшки новым правителем земель Д’Арнис по закону и традициям должен стать мужчина. Братьев у меня нет, значит, этот пост займет отталкивающий слизняк, которому еще годы назад родители посулили мою руку.
- Так прогони его. Или убей. – флегматично посоветовала Канни, и Налия, не оценив шутку, удивленно уставилась на нее.
- Я не вправе расторгать помолвку. – продолжала она с горечью. – Поэтому мне лучше просто уйти. Здесь мне больше не за что сражаться.
- Ну конечно мы тебя не оттолкнем. – добродушно произнесла головорез, а остальные согласно закивали.
- И хотя твоего отца нам не вернуть… - добавил Аномен, слегка горячась. – Мы найдем тех, кто повинен в падении этого замка!
Налия благодарно улыбнулась священнику, и барды весело обменялись многозначительными взглядами.
Компаньоны покинули разграбленную крепость и, удалившись на достаточное, по их мнению, расстояние, разбили лагерь в негустом лесочке, готовясь на рассвете отправиться во владения лорда Фиркраага. Даже с освобождением замка Д’Арнис, район этот оставался небезопасным, поэтому друзья поставили походные шатры тесным кругом вокруг костра, обнесли периметр лагеря ловушками и оставили часового. Канни, пребывавшая в глубокой невеселой задумчивости, вызвалась нести первую вахту. Девушка сидела, сумрачно глядя в огонь, когда к ней ненавязчиво присоединился тифлинг.
- О чем загрустила моя милая ночная птица? – тихонько поинтересовался Хаэр’Далис.
Канни начала краснеть, вертя в руках свою трубку.
- Даже я заметила эту особенную искру, проскочившую между нашими священником и волшебницей. – неохотно заговорила она, избегая взгляда собеседника. – Они молоды, по человеческим меркам привлекательны, у них есть общие переживания и темы для разговоров. Есть общие черты, сближающие их.
- Как и у нас с тобой. – весело перебил тифлинг, не совсем понимая, куда она клонит. – Не вижу здесь поводов для переживаний. Если ты, разумеется, не испытываешь романтических чувств к любому из них. – с усмешкой добавил он, и Канни не удержалась от смеха, вообразив себя венчающейся с Налией в одном из городских храмов.
- Это неправильно, если они обманываются, принимая за романтические чувства жалость, испытываемую друг к другу. – объяснила она, мучительно размышляя, как сформулировать свою мысль. – Что же если я, имея на деле опыта не больше них, полюбила того, кто видит во мне только дочь Баала? – теперь девушка с неизъяснимой нежностью и печалью смотрела в прекрасные глаза полудемона.
Хаэр’Далис тихо засмеялся и обнял Канни за плечи.
- Наши компаньоны сами разберутся в своих маленьких трагедиях и отношениях друг с другом. – проникновенно заговорил он. – Твои же чувства я вижу очень ясно, моя птица. Твои способности и впредь будут привлекать самых разных персонажей в нашу пьесу. Одни будут пытаться голыми руками вырвать силу из твоей души, как это делал маг, пленивший вас. Другие постараются добиться твоего доверия, прикидываясь друзьями. Что скрывать, любопытство привело и меня в твое общество, Кания. Однако оставаться в нем меня побуждают совсем иные чувства. - Хаэр’Далис пристально смотрел в глаза Канни. – Можешь мне поверить, не дитя Баала я вижу перед собой, но прекрасную деву. И уж отнюдь не аватар мертвого божества жажду я держать в своих объятьях…
- Луна и звезды в небесах вращались,
Подслушивая шепот наших фраз,
Но ближе подбираться не решались,
Страшась померкнуть в свете твоих глаз. – удивив тифлинга, прошептала вдруг Канни, чувствовавшая, как горячая кровь ударяет ей в голову, гулкими толчками пульсируя в висках.